Президент России Владимир Путин вновь объявил о создании буферной зоны вдоль границы с Украиной — якобы для защиты Белгородской, Брянской и Курской областей от украинских атак. За внешне оборонительной риторикой может скрываться знакомый сценарий: Россия вновь готовится к расширению зоны военных действий, на этот раз с прицелом на Сумскую и Харьковскую области Украины.

Встреча в Курской области

Встреча Путина с губернаторами приграничных регионов 20 мая выглядела почти как постановка. Глава Глушковского района Курской области Павел Золотарев обратился к президенту с просьбой создать буферную зону на территории Сумской области. «Сумы должны быть наши. Мы не можем жить как на полуострове», — такой должна быть глубина этой зоны, заявил чиновник, добавив, что России «должно быть побольше. Хотя бы Сумы».

В ответ президент России подшутил, что именно поэтому Александр Хинштейн был назначен временным главой Курской области: «Поэтому Александра Евсеевича и выбрали, он тоже так хочет все побольше, побольше».

События развивались по заранее написанному сценарию. Путин с пониманием кивал, интересуясь деталями — сколько километров должна составлять буферная зона? Золотарев четко обозначил цель: буферная зона должна включать «как минимум город Сумы». Временный губернатор Курской области Александр Хинштейн позже прокомментировал обмен в своем Telegram-канале, отметив, что его дедушка был из Сумской области, поэтому «эта земля ему не чужая».

Сумы расположены примерно в 25 километрах от границы с Россией, и буферная зона такой глубины не позволила бы украинским войскам атаковать российскую территорию с помощью ствольной артиллерии и тактических беспилотников. Именно эта военно-техническая логика и прикрывает территориальные амбиции — захват крупного административного центра с довоенным населением в 256 тыс. человек представляется как вынужденная мера безопасности.

Оборонительная риторика наступательных планов

«Мы с вами понимаем, что в дополнительной поддержке сейчас нуждаются и жители Курской области, и других наших приграничных регионов в непосредственной близости от линии боевого соприкосновения», — заявил Путин на совещании с правительством. По его словам, приграничные области регулярно подвергаются украинским атакам — обстрелам, налетам беспилотников и диверсионным операциям.

Характерно, что на момент написания статьи российское Минобороны сообщило о захвате населенного пункта Радьковка в Харьковской области.

Логика для нового наступления выглядит простой: если украинская сторона атакует российскую территорию, значит, нужно отодвинуть границу подальше от российских населенных пунктов. Но эта логика работает только в одну сторону — российские удары по украинской территории в расчет, естественно, не принимаются.

Украинский МИД отреагировал на заявления Путина ожидаемо резко. «Нынешнее заявление президента РФ о буферной зоне доказывает, что именно российский лидер является первопричиной войны в Украине», — заявил спикер ведомства Георгий Тихий. По его словам, «на территории России может быть буферная зона — именно для этого Украина с прошлого года проводит там Курскую операцию».

Повышение ставок

Идея буферной зоны не нова, но любопытно вот что: в ходе переговоров в Стамбуле 16 мая российская делегация во главе с Владимиром Мединским прямо пригрозила захватом Харьковской и Сумской областей. По информации корреспондента The Economist Оливера Кэрролла, Мединский заявил украинской стороне: «Мы воевали со Швецией 21 год. Как долго вы готовы сражаться?»

Еще более зловеще прозвучали слова российского переговорщика: «Возможно, кто-то из сидящих за этим столом потеряет еще больше своих близких. Россия готова сражаться вечно». Москва согласилась бы на прекращение огня только при выводе украинских войск из четырех аннексированных областей и сигнализировала готовность захватить еще две — Харьковскую и Сумскую.

Эти слова в Стамбуле любопытным образом перекликаются с заявлениями президента РФ о создании буферной зоны. Теперь эта угроза материализуется в виде официальных заявлений о буферной зоне. Институт изучения войны (ISW) оценивает встречу 20 мая как организованную Кремлем постановку, призванную представить Путина «эффективным и преданным своему делу лидером», который чутко реагирует на требования подчиненных к дальнейшему продвижению в Сумскую область.

По данным ISW, «территориальные цели России выходят за рамки регионов, которые она уже незаконно оккупировала или аннексировала, и Путин, возможно, хочет и далее оккупировать Сумскую область, чтобы Украина отказалась от ее части в ходе будущих мирных переговоров».

Военные реалии против политических амбиций

Однако между заявлениями и реальными возможностями российской армии лежит пропасть. Согласно данным украинского военного аналитика Константина Машовца, в направлении Сум действуют 18-я мотострелковая дивизия и 72-я мотострелковая дивизия, возможно, при поддержке 83-й отдельной воздушно-десантной бригады. К ним добавляются четыре-пять мотострелковых полков из мобилизационных резервов.

Эти силы недостаточны для захвата города размером с Сумы. «Маловероятно, что российские войска смогут взять Сумы в ближайшем или не столь отдаленном будущем, учитывая, что за последние три года Россия продемонстрировала неспособность быстро захватить даже гораздо меньшие города», — заявили в ISW.

Российские войска не демонстрировали способности брать крупные городские центры с начальных месяцев военной кампании. С июля 2022 года России не удалось захватить ни одного украинского города с довоенным населением свыше 100 тыс. человек. Последней такой победой стал Лисичанск в Луганской области — и то после продолжительной кампании на истощение, которая исчерпала российский наступательный потенциал на востоке Украины.

С тех пор российские силы с трудом захватывают значительно меньшие населенные пункты даже при большей концентрации войск. Украинские официальные лица неизменно выражают сомнения в способности российских войск провести успешное наступление на Сумы.

Объявление о буферной зоне происходит в символически важный момент. Путин посетил Курскую область впервые с тех пор, как Кремль заявил о восстановлении военного контроля над регионом 26 апреля. При этом то и дело появляются сообщения о том, что украинские силы по-прежнему удерживают ограниченные позиции в регионе, несмотря на официальные российские заявления о полном вытеснении украинских войск. Украинский Генштаб 21 мая подтвердил, что украинские войска продолжают активные боевые действия в области.

Встреча с и.о. губернатора Хинштейном, обещания продолжить федеральное финансирование местных жителей и расширить операции по разминированию — все это укладывается в более широкие усилия Кремля по представлению Путина компетентным и чутким военным лидером.

«Именно Россия является препятствием для мирных усилий сейчас, и именно на нее надо усиливать давление всех форм для того, чтобы принудить ее к миру», — резюмировал позицию Киева спикер украинского МИД Тихий.

Новый виток или знакомая мелодия?

Заявления о буферной зоне укладываются в определенную логику российских действий. Беглое наблюдение говорит о повторяющемся алгоритме: сначала создается обоснование — «защита мирного населения», затем формулируются территориальные требования, после чего может последовать попытка их силового воплощения. Харьковская и Сумская области потенциально могут стать объектами такого подхода.

Вместе с тем военные реалии накладывают серьезные ограничения. Российские вооруженные силы продемонстрировали ограниченные возможности в проведении быстрых территориальных операций, особенно когда речь идет о крупных городах. Политические заявления о повышении ставок могут не найти адекватного военного воплощения.

На данный момент буферная зона остается скорее политической концепцией, чем реальностью на местности. Однако само ее провозглашение указывает на готовность российского руководства к дальнейшим шагам, эффективность которых будет зависеть от множества военных и политических факторов.