Белый флаг с черной надписью «Нет Бога кроме Аллаха» взметнулся над зданием афганского посольства в Москве. Сотрудники дипмиссии вышли на балкон, чтобы установить символ «Исламского Эмирата Афганистан» — так в четверг, 3 июля 2025 года, мир стал свидетелем исторического момента. Россия стала первой страной, официально признавшей власть движения, которое еще недавно считала террористической организацией.

Решение главы РФ Владимира Путина признать правительство талибов стало поворотным моментом не только для российско-афганских отношений, но и для всей системы международных отношений в регионе. Этот шаг может запустить эффект домино, который изменит геополитический ландшафт Центральной Азии и бросит вызов западному подходу к афганскому вопросу.

Путь длиной в четверть века

История российско-талибских отношений — это драма с множеством актов, полная неожиданных поворотов и кардинальных перемен. В конце 1990-х годов, когда «Талибан» впервые пришел к власти в Афганистане, Москва занимала непримиримо жесткую позицию. И была для этого веская причина: талибы открыто поддерживали противников Москвы на Кавказе, а в 2000 году даже признали независимость Чечню независимым государством. Более того, они объявили России священную войну — джихад.

После трагедии 11 сентября 2001 года Россия без колебаний поддержала американское вторжение в Афганистан. В 2003 году Россия официально включила «Талибан» в список террористических организаций. Казалось, пути Москвы и движения разошлись навсегда. Но геополитика — искусство возможного.

По мере затягивания американской кампании в Афганистане российская позиция начала меняться. Талибы демонстрировали удивительную живучесть в партизанской войне, а их влияние только росло. В 2013 году движение обзавелось политическим офисом в Катаре, и Москва начала устанавливать контакты с его «умеренным крылом».

Дипломатический прорыв произошел в 2017 году, когда был создан Московский формат консультаций по Афганистану. Впервые талибы сели за стол переговоров с официальным правительством в Кабуле при посредничестве России. К 2021 году, когда началось финальное наступление талибов на афганскую столицу, отношения с Москвой были уже налажены настолько хорошо, что 15 августа, когда талибы без боя вошли в Кабул, в российском посольстве царило спокойствие. Талибы даже взяли здание дипмиссии под охрану.

Стратегическая мозаика мотивов

Решение о признании талибов не было спонтанным порывом. Это результат долгосрочного стратегического планирования, в основе которого лежит сразу несколько факторов.

Центральноазиатская шахматная доска. Россия рассматривает Афганистан как неотъемлемую часть сферы своих интересов в Центральной Азии. События в этой стране напрямую влияют на безопасность российских союзников, особенно Таджикистана. В июле этого года Москва объявила о начале поставок оружия в Афганистан в рамках антитеррористической стратегии — торговля оружием остается одним из ключевых инструментов российской внешней политики.

Экономический интерес. Несмотря на скромные пока показатели — Россия занимает лишь десятое место среди торговых партнеров Афганистана с объемом импорта в 414 млн долларов — потенциал огромен. Двусторонняя торговля уже достигла миллиарда долларов, а цель на 2025 год — 3 млрд. На Петербургском экономическом форуме в июне Россия объявила о расширении рынка труда для афганских специалистов, развертывая второй ключевой элемент своего влияния — трудовую миграцию.

Поворот к Глобальному Югу. Под давлением международных санкций Россия все активнее поворачивается в сторону незападных стран. Рынки Южной Азии, особенно Индия и Пакистан, стали ключевыми импортерами российской нефти и пшеницы. В этом контексте Афганистан служит критически важным транзитным коридором для континентальных амбиций Москвы. В апреле Россия и Узбекистан подписали соглашения о запуске Трансафганской железной дороги.

Конкуренция великих держав. Россия вступила в соревнование за влияние в Афганистане и стремится стать главной внешней силой в афганских делах. Китай был одним из первых, кто сделал дипломатический жест в сторону талибов: в феврале 2024 года председатель Си Цзиньпин официально принял верительные грамоты от представителя талибов. С тех пор китайские компании стали ведущими игроками в добыче нефти, меди и лития. Эти успехи могли подтолкнуть Москву к более активным действиям.

Эффект домино: кто следующий?

Признание России может кардинально изменить отношение мирового сообщества к Афганистану. До сих пор большинство стран придерживались выжидательной позиции, но российский шаг может запустить эффект присоединения.

Узбекистан долгое время был одним из немногих исключений, проводя проактивную дипломатию в афганском направлении. Показательно, что в тот же день, когда Россия официально признала талибов, президент Узбекистана провел первую встречу с заместителем премьер-министра Афганистана Абдул Гани Барадаром на полях саммита ЭКО. Барадар, представляющий так называемую кабульскую фракцию талибов, считается одним из ключевых сторонников прагматичного государственного строительства.

Казахстан также выглядит потенциальным кандидатом на признание. Алматы уже предпринял значимые шаги в этом направлении — в июне прошлого года Казахстан исключил «Талибан» из списка террористических организаций. Казахстанские официальные лица также провели несколько визитов высокого уровня в Кабул.

Таджикистан, который изначально занимал «холодную» позицию по отношению к талибам, может пересмотреть свой подход в свете российского дипломатического сигнала. Хотя до признания Душанбе еще далеко, признаки потепления связей с Кабулом уже начали появляться.

Беларусь — ближайший союзник России — вероятно, последует примеру. Хотя признание со стороны Минска может не привести к значительному углублению двусторонних отношений с Кабулом, оно поддержит дипломатические усилия Москвы.

Особое внимание стоит обратить на Китай. Пекин вряд ли будет основывать свои действия на российском примере — у него уже есть собственная афганская повестка в рамках инициативы «Пояс и путь». Весьма вероятно, что Китай уделит особое внимание афганскому вопросу на 25-м саммите ШОС, запланированном на конец августа — начало сентября в Тяньцзине. Если Китай официально признает талибов, это может породить более широкую волну признания.

Борьба с терроризмом

Одной из важных мотиваций российского сближения с талибами является то, что уровень террористической угрозы с территории Афганистана остается все еще высоким. По оценке ООН, после установления власти талибов афганская территория вновь становится «прибежищем для террористов».

4 июля президент РФ Владимир Путин назвал талибов союзниками России в борьбе с терроризмом. «В целом мы должны исходить из того, что движение «Талибан» контролирует власть в стране. И в этом смысле талибы безусловно для нас союзники по борьбе с терроризмом», — сказал Путин.

Наиболее опасная угроза сейчас — «ДАЕШ-Хорасан», численность которого достигает 4-6 тыс. человек. В основном активность ДАЕШ направлена против самих талибов, но объектами атак могут быть и другие страны. Россия знает об этом не понаслышке: в сентябре 2022 года у стен российского посольства в Кабуле погибли два сотрудника дипмиссии, а в марте 2024 года при нападении на «Крокус Сити Холл» были убиты 145 человек.

Начало новой эпохи?

Российское признание талибов может сигнализировать о начале новой фазы международного взаимодействия с Афганистаном. С одной стороны, признание со стороны такого крупного глобального игрока, как Россия, может запустить эффект домино и инициировать более широкий процесс нормализации. С другой стороны, оно может также усилить конкуренцию между мировыми и региональными державами за сферы влияния в Афганистане.

Дипломатическая настойчивость талибов заслуживает внимания. Благодаря последовательным усилиям движение добилось признания не от духовного союзника или региональной державы, а от государства глобального значения. Это знаменует эволюцию как в траектории государственного строительства, так и во внешнеполитическом поведении талибов.

Предстоящий саммит ШОС в Тяньцзине, весьма вероятно, откроет новую главу дипломатического взаимодействия по афганскому досье. Мир наблюдает, как реальность на земле медленно, но неумолимо перекраивает дипломатические карты. Россия сделала свой ход. Теперь очередь за другими игроками на этой сложной геополитической доске.

Флаг над афганским посольством в Москве — это символ нового миропорядка, где прагматизм побеждает предрассудки, а реальность на земле оказывается сильнее международного консенсуса.