На первый взгляд, трудно представить более неожиданный альянс: Израиль, традиционный союзник США, активно лоббирует сохранение российского военного присутствия в Сирии. Эта ситуация, казалось бы, противоречит десятилетиям напряженных отношений между еврейским государством и Москвой, особенно во времена СССР. Однако в турбулентном и хаотичном мире, и в частности ландшафте Ближнего Востока,  где недавно произошло свержение режима Башара Асада и приход к власти нового правительства, Израиль рассматривает Россию как противовес, позволяющий сохранить баланс сил в регионе.

Израильская стратегия в отношении Сирии становится все более очевидной: ослабление и фрагментация страны. Цель — предотвратить возрождение единого сирийского государства с мощными вооруженными силами, которое могло бы противостоять Израилю.

Эта политика проявляется в регулярных ударах по сирийским военным объектам, постепенном захвате территорий к югу от Дамаска под предлогом создания «буферной зоны», попытках установить влияние на местное друзское население и налаживании связей с террористическими формированиями YPG/PYD.

Показательно, что израильское руководство практически открыто заявляет о своих намерениях, рассчитывая на полную поддержку администрации Трампа — как политическую и финансовую, так и военную.

При этом в своих экспансионистских планах Тель-Авив, как выясняется, надеется заручиться поддержкой не только Вашингтона, но и Москвы.

ТRТ на русском ранее уже неоднократно сообщал о стремлении России сохранить свои базы в Сирии. Если коротко: это необходимо Москве как для поддержания международного престижа, так и для обеспечения военных операций в Африке. Сирийские объекты служат важным логистическим хабом для снабжения российских группировок на африканском континенте. Но обо всем по порядку.

Меркантильный расчет Нетаньяху

В безмолвных коридорах Кремля недавно прозвучали шаги израильского генерал-майора Романа Гофмана, военного секретаря премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Его миссия в Москве не афишировалась широко, но имела важное значение для израильской стратегии безопасности. Как стало известно, Гофман провел серию встреч с российскими официальными лицами, стремясь укрепить сотрудничество между странами в условиях трансформирующегося сирийского кризиса.

Согласно источникам израильских СМИ, Тель-Авив рассматривает российское присутствие в Сирии как фактор региональной стабильности и стремится к сохранению существующего статус-кво.

Визит Гофмана — лишь часть заметного потепления между Москвой и Тель-Авивом в последнее время. Другим заметным шагом стало приглашение Израиля на парад Победы в Москве 9 мая, посвященный разгрому нацистской Германии. Хотя премьер-министр Биньямин Нетаньяху не планирует лично присутствовать на мероприятии, Израиль будет представлен послом Симоной Гальперин, что является значимым дипломатическим жестом.

В своих комментариях российским СМИ Гальперин подчеркнула неизменность исторической позиции Израиля: «Исторические факты не меняются из-за геополитических или иных обстоятельств. В 2017 году Кнессет Израиля решил, что 9 мая будет признан Днем Победы».

Лоббирование в Вашингтоне

Согласно недавним сообщениям Reuters, израильские должностные лица ведут активную кампанию, убеждая США позволить России сохранить военные базы в Сирии — средиземноморскую военно-морскую базу в провинции Тартус и авиабазу Хмеймим в Латакии.

«Израиль лоббирует в США сохранение слабой и децентрализованной Сирии, включая разрешение России держать там свои военные базы для противодействия растущему влиянию Турции», — сообщают источники, знакомые с этими усилиями.

Примечательно, что во время встреч с американскими официальными лицами израильская делегация настолько положительно отзывалась о российском присутствии, что это вызвало удивление среди участников переговоров. Некоторые американские представители возражали, что Турция, как член НАТО, была бы лучшим гарантом безопасности Израиля. Однако израильские официальные лица были «непреклонны» в своем несогласии.

Голосование в ООН и стратегические изменения

Показательным стал и недавний эпизод в Генеральной Ассамблее ООН, где Израиль проголосовал вместе с Россией и США против резолюции, поддерживающей Украину. Напомним, 25 февраля Израиль голосовал против резолюции, осуждающей действия РФ в Украине. Этот шаг отражает циничную позицию израильской внешней политики, для которой принципы и ценности ничего не значат, а руководство осуществляется лишь в зависимости от сиюминутных интересов.

Для понимания этих изменений необходимо учитывать сложную динамику сирийского конфликта. После падения режима Асада Сирия оказалась под контролем «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) во главе с Ахмедом аш-Шарой. Турция с самого начала поддерживала сирийскую оппозицию, тем самым впоследствии быстро стала ключевым союзником нового сирийского правительства.

Почему Израиль предпочитает Россию Турции?

Стратегические интересы Израиля в этой ситуации определяются несколькими факторами.

Прежде всего, Россия поддерживает относительно стабильное и предсказуемое военное присутствие в Сирии с 2015 года. Эта стабильность ценна для Израиля, который предпочитает иметь дело с давно знакомым актором, а не с непредсказуемым вакуумом власти, который могут заполнить враждебные силы.

Между Израилем и Россией существует механизм предотвращения конфликтов в сирийском воздушном пространстве. Это соглашение позволяет Израилю проводить авиаудары по целям в Сирии без российского вмешательства. Если российские базы будут заменены, скажем, турецкими силами, эта свобода действий может уйти в небытие.

Примечательно, что сотрудничество Израиля и России было заметно еще во времена режима Асада. Системы противовоздушной обороны России, размещенные в Сирии, включая передовые комплексы С-300 и С-400, никогда не были активированы против израильских военных самолетов, проводивших сотни ударов по иранским и сирийским объектам. Это негласное «соглашение о ненападении» позволяло Израилю защищать свои интересы безопасности, не вступая в прямой конфликт с Россией.

Как отметил бывший заместитель директора Совета национальной безопасности Израиля Эран Лерман: «Тот факт, что Россия принимает идею, что мы делаем то, что делаем, многое говорит об их уважении к нашим военным возможностям».

Присутствие России в Сирии также действует как противовес иранскому влиянию. Хотя и Россия, и Иран поддерживали режим Асада, их интересы не всегда совпадают. Москва временами ограничивала военное закрепление Ирана вблизи израильских границ, что соответствовало цели Израиля по предотвращению усиления иранского присутствия в Сирии.

Турецкий фактор в новом уравнении

Турция активно укрепляет свои позиции в регионе, развивая связи с новым сирийским руководством. Анкара заявляет о своем стремлении к стабилизации региона, что принципиально расходится с интересами Израиля, который стремится выжать максимум из хаотичной ситуации на Ближнем Востоке, не чураясь этническими чистками, геноцидом, оккупацией и аннексией.

С начала израильского вторжения в Газу Анкара существенно усилила дипломатическую, медийную, политическую и юридическую поддержку палестинского вопроса. Турция также полностью разорвала торговые отношения с Тель-Авивом, объем которых составлял 9,5 млрд долларов, и значительно увеличила объемы гуманитарной помощи палестинскому эксклаву. Теперь становится очевидным, что региональное усиление Турции настолько обеспокоило Израиль, что Тель-Авив активно ищет возможности для сохранения российского присутствия в Сирии в качестве противовеса влиянию Анкары.

Израильский министр иностранных дел Гидеон Саар недавно отметил сложность новой геополитической ситуации в регионе, где различные державы стремятся усилить свое влияние. Израилю важно сохранять качественное военное превосходство (Qualitative Military Edge, QME) в регионе.

Эта концепция предполагает, что Израиль должен поддерживать технологическое, военное и стратегическое превосходство над соседними государствами и потенциальными противниками в регионе. И США обязаны поддерживать это, что закреплено в американском законодательстве с 2008 года.

Израильское руководство рассматривает российские базы как сдерживающий механизм против турецкого влияния. Более того, в отличие от турецкого присутствия, российские военные объекты в Сирии, как показала практика последних лет, не препятствуют израильским военным операциям, когда речь идет о преследовании собственных интересов.

Турция стала главным бенефициаром после свержения режима Асада. 9 декабря президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Сирия вступила в «светлый период» своей истории. Сейчас перед Анкарой стоят первоочередные задачи — нормализовать внутреннюю обстановку в Сирии, предотвратить насилие и внутренние конфликты. Критически важным приоритетом также является завершение террористической угрозы на сирийской территории для обеспечения собственной национальной безопасности.

Реакция США и перспективы

Пока неясно, в какой степени администрация президента Дональда Трампа рассматривает возможность принятия предложений Израиля. США сделали немного заявлений о Сирии с момента вступления Трампа в должность, что создает вакуум политики, который Израиль стремится заполнить. Пока что Сирия мало интересует Трампа. В то же время сближение Израиля с Россией вызывает некоторое беспокойство среди западных союзников. Поддержка российского военного присутствия в Сирии может укрепить позиции Москвы в Восточном Средиземноморье и бросить вызов военно-морским и воздушным операциям США.

Также стоит отметить, что Европа выступает против российского присутствия в Сирии. В случае если американская администрация воспримет израильские чаяния благосклонно, это может стать еще одним камнем преткновения в трансатлантических отношениях. «Новому руководству Сирии следует поставить условие об устранении российского влияния, поскольку эти базы используются Россией для ведения деятельности в Африке и в отношении южных соседей, — заявила ранее главный дипломат ЕС Кая Каллас журналистам после встречи министров иностранных дел ЕС в Брюсселе. — Мы намерены обсудить этот вопрос с руководством во время предстоящих встреч».

Однако Израиль, похоже, готов идти на этот риск, видя в России меньшую угрозу, чем в укреплении региональных позиций Турции.

Новая геополитическая реальность

Израильское лоббирование в пользу российского присутствия в Сирии представляет собой яркий пример того, как традиционные альянсы могут трансформироваться перед лицом новых вызовов. В пользу планов израильского руководства говорит и резкое потепление отношений между Москвой и Вашингтоном. В современном мире идеологические разделительные линии теряют свою значимость, а стратегические интересы национальной безопасности в духе реальной политики выходят на первый план.

В этом контексте Израиль демонстрирует крайний прагматизм, если не сказать цинизм: Тель-Авив остается ключевым союзником США в регионе, но одновременно стремится использовать еще вчера настораживавшее его российское влияние для сдерживания своих наиболее актуальных региональных противников. В этой новой геополитической реальности былые оппоненты становятся ситуативными союзниками, когда дело касается общих интересов.