Ереван углубляет сотрудничество с Евросоюзом. Глава МИД Армении Арарат Мирзоян после встречи с главой евродипломатии Каей Каллас объявил о начале официальных консультаций по вопросу обороны и безопасности. Согласно заявлениям сторон, это стало «важным шагом» по адаптации двустороннего сотрудничества к современным вызовам.

Помимо этого, ЕС выделил Армении 270 млн евро на поддержку демократических реформ, а также принял предложение по плану действий для либерализации визового режима. «ЕС еще никогда не был так близок к Армении. ЕС готов углублять сотрудничество», — констатировала Каллас.

Также прошла встреча и с премьер-министром Армении Николом Пашиняном. Он поблагодарил ЕС за постоянную поддержку страны и подчеркнул приверженность правительства укреплению демократии и мира.

В России обеспокоены — давний союзник последовательно отдаляется в сторону Запада. Армения вновь саботировала встречу ОДКБ — вместо поездки в Кыргызстан Мирзоян принимал Каллас в Ереване. На пустующее кресло армянской стороны в Чолпан-Ате обратил внимание глава МИД Сергей Лавров.

«Мы никакого давления на армянские правящие круги не оказываем, будем ожидать ясности во всех этих вопросах, но все мы понимаем, что, если Армения будет отворачиваться от своих союзников, ближайших партнеров, соседей, едва ли это пойдет на пользу армянскому народу», — указал Лавров.

Основатель научно-исследовательского института SIKHA Foundation, политолог Арчил Сихарулидзе рассказал TRT на русском, что сотрудничество Брюсселя и Армении будет означать на практике и какие у этого сближения есть неочевидные препятствия.

— Что может означать военное сотрудничество Еревана и ЕС?

— Не стоит преувеличивать роль Европейского союза. Заявления о возможном военном сотрудничестве пока остаются на уровне деклараций и сами по себе ничего не значат.

После ухудшения отношений между Ереваном и Москвой были ожидания, что Франция или даже весь ЕС, смогут выступить в роли гаранта безопасности. Но эти надежды не оправдались.

Поэтому любые заявления о военном сотрудничестве требуют осторожной оценки: нужно понимать, чем они действительно обернутся на практике, особенно с учетом того, что в самом ЕС признают ограниченность своих возможностей.

— Может ли речь идти о поставках вооружений?

— Такой шаг обязательно вызовет жесткую реакцию со стороны Азербайджана, Турции и, в определенной мере, России.

Подобное партнерство, вопреки намерениям, может не усилить, а, наоборот, ослабить позиции Армении. Ни Азербайджан, ни Турция не станут ждать, пока Армения перевооружится и будет готова к новому раунду конфликта.

— Получается, все ограничится декларациями?

— Да, вероятно, речь идет всего лишь о символических проектах. Отношения между ЕС и Арменией сегодня — политическая демонстрация. Она связана с желанием Пашиняна показать населению, что у страны есть альтернативы союзу с Россией.

Пока это лишь декларации. В самой Армении немногие всерьез верят в то, что Евросоюз способен оказать реальную поддержку.

Ну и затем — говорить о том, что ЕС может что-то сделать для Армении, обойдя стороной Грузию, это наивно и глупо. А Кая Калас на переговорах в Ереване вела себя так, как будто Грузии в регионе не существует.

И здесь, конечно, стоит вспомнить географию. Ситуация следующая: ЕС может сотрудничать с Ереваном лишь через Грузию или через Турцию. Говорить о «прорыве» в отношениях ЕС и Армении без учета этих транзитных стран — географически и политически бессмысленно.

— Связаны ли эти заявления с парламентскими выборами в Армении, которые ожидаются в стране через год?

— Действительно, для Пашиняна эта тема — политический инструмент, особенно в преддверии выборов. Он продвигает проект «реальной Армении», у которого есть как сторонники, так и критики.

Его электоральные победы объясняются не поддержкой, а апатией общества. Пока оппозиция слаба, он выигрывает. Но если появится альтернатива, способная объединить большинство, Пашиняну будет гораздо сложнее удержать власть.

Поэтому ему нужны символические победы. Переговоры с Азербайджаном сложно представить в таком качестве — это слишком спорная тема. Франция как новый гарант безопасности вместо России — тоже выглядит сомнительно.

А вот нарратив о том, что Армения — «страна нового выбора», которая присоединяется к «цивилизованному миру» и европейским ценностям — вполне продаваем среди молодежи. Именно так раньше работал прозападный дискурс в Грузии.

— Реальная евроинтеграция Армении невозможна?

— Без Грузии невозможна ни географически, ни политически. А раз в самой Грузии этот процесс фактически приостановлен, говорить о реальной европейской перспективе Армении также преждевременно.

Тем более что в очереди на вступление в ЕС Балканы, Молдова, Украина, и Грузия. Армения идет еще позже.

— В РФ раздражены позицией Армении. Как это может повлиять на положение страны?

— Пашинян сознательно меняет общественное восприятие роли России: от патрона к одному из возможных партнеров. Это попытка разорвать психологическую зависимость от Москвы, строившуюся десятилетиями.

Россия в свою очередь действует осторожно. Пока в Украине идут боевые действия, она не может резко давить на Армению. Но в Ереване понимают: как только украинский конфликт завершится, Москва может вернуться к жесткой линии. Это понимание подталкивает Ереван к ускорению действий.

Пока Россия занята Украиной, Армения должна диверсифицировать внешнюю политику, нормализовать отношения с Азербайджаном и Турцией, открыть границы и увеличить свою транзитную значимость для ЕС и стран Центральной Азии.

Несмотря на жесткую риторику в адрес ОДКБ, Пашинян не сжигает мосты с Россией. Он говорит о продолжении сотрудничества — и называет это политикой «реальной Армении».