Российский президент Владимир Путин встретился с руководителями информационных агентств в рамках Петербургского международного экономического форума. Одной из обсуждаемых тем стала война в Украине.
«Мы тоже хотим завершить конфликт в Украине и как можно быстрее, и, желательно, мирным путем», — признался глава государства. Вместе с тем он порассуждал о причинах эскалации, возможных решениях и назвал условия для встречи с украинским коллегой Владимиром Зеленским.
По словам Путина, Кремль заинтересован в долгосрочном урегулировании и не допустит присутствия на территории соседней страны вооруженных формирований, которые могут представлять угрозу для России.
Он также подтвердил слова американского лидера Дональда Трампа о том, что война в Украине могла бы и не начаться, если бы республиканец был президентом в те годы. «Действительно, может, если бы Трамп был президентом, может, этот конфликт бы не состоялся», — сказал Путин.
Что касается личного контакта с Зеленским, то президент РФ подтвердил свою готовность к переговорам, но лишь на финальной стадии мирного процесса. При этом он исключил возможность подписания каких-либо документов, сославшись на вопрос легитимности украинского лидера. «Если первое лицо нелегитимное, то вся система власти становится нелегитимной», — считает Путин.
И, кажется, здесь ситуация заходит в тупик — Украина не может провести президентские выборы в условиях военного времени и бомбардировок, а Россия не готова подписывать соглашение о мире, пока Киев не проведет избирательную кампанию.
О том, есть ли шанс на выход из этого конфликта и что мешает сторонам двигаться к компромиссу, TRT на русском рассказал эксперт Финансового университета при правительстве РФ Денис Денисов.
— Если РФ продолжит настаивать на выборах в Украине, то мирные переговоры не состоятся?
— Украина утверждает, что не может проводить выборы в условиях боевых действий. Россия в свою очередь заявляет, что без выборов не готова идти к миру. Но на самом деле мы прекрасно понимаем: подобные заявления — это лишь обозначение ключевых точек переговорной позиции, элемент торга.
Поэтому я бы не стал категорично утверждать, что Украина не способна провести выборы, а Россия категорически не готова к миру без них. Мы знаем достаточно примеров, когда выборы проходили даже в условиях активного конфликта.
Более того, у самой Украины есть такой опыт. Если вспомнить ситуацию на Донбассе с 2014 года, то при наличии политической целесообразности особо никого не смущало, что на той территории шла война. Тем не менее проводились и президентские, и парламентские, и местные выборы.
— Какие могут быть механизмы для выхода из ситуации?
— Здесь все зависит от интерпретации и политической воли. Это, безусловно, предмет переговоров. И если у сторон появится политическая воля к урегулированию, уверен — уже в ближайшее время, на встрече в Стамбуле, которую, как известно, планируют после 22 июня, такие вопросы вполне могут обсуждаться.
Другое дело, что стороны, как представляется, не всегда настроены на конструктивный диалог. Украина, к примеру, настаивает на том, что сначала вопросы безопасности, а потом все остальное. Однако практика показывает: только комплексные переговоры по всем направлениям могут привести хотя бы к заморозке конфликта, если не к миру.
Россия в свою очередь выдвигает жесткие и четкие требования — настолько, что некоторые воспринимают их как ультиматум. Украинское политическое руководство, не столкнувшись с тотальным поражением, идти на эти условия явно не собирается. В этой связи необходимо искать компромиссы хотя бы по отдельным вопросам.
— По каким вопросам сторонам тяжелее всего будет идти на компромиссы?
— На сегодняшний день тем это прежде всего те, что лежат в политической плоскости. И так происходит практически в любом затяжном конфликте. В первую очередь речь идет о территориальной целостности. Причем как Украины, так и России. Москва не готова обсуждать судьбу новых территорий, уже зафиксированных в ее Конституции. Киев в свою очерет не намерен признавать их включение в состав России.
Следующий принципиальный вопрос — функционирование русского языка на территории Украины. Киев категорически отказывается это обсуждать. Для Москвы же это один из приоритетов, как и положение русскоязычного населения в целом.
Такая же ситуация и с Украинской Православной Церковью Московского Патриархата. Это болезненный и принципиальный вопрос.
Вопросов действительно много, и стороны воспринимают их как принципиальные. Но если бы была реальная политическая воля к поиску компромисса и к скорейшему урегулированию конфликта — эти темы необходимо обсуждать. Для этого можно создавать экспертные группы, работающие в онлайн-формате, которые могли бы искать возможные компромиссные решения. Алгоритмы и механизмы для этого есть.
— Кому главным образом были адресованы заявления Путина?
— Они многоцелевые. Направлены и на США, и на граждан России, и на украинскую сторону. Разные аудитории могут интерпретировать их по-разному. Все зависит от информационной стратегии, которую выстраивают медиа и службы, обслуживающие политическое руководство.
