24 июня в голландской столице соберутся лидеры тридцати двух стран. Их встреча продлится всего сутки — исторически короткий срок для саммита НАТО.

Мир горит. Украина истекает кровью уже четвертый год подряд. Газа превратилась в руины за два года геноцида. Теперь американские бомбы падают на иранские ядерные объекты, угрожая поджечь весь Ближний Восток. И посреди этого хаоса НАТО пытается найти ответ на вопрос, который может определить судьбу Запада: что делать и как быть?

Цена выживания

Ответ, который альянс готовится дать в Гааге, звучит просто и пугающе одновременно: пять процентов валового внутреннего продукта. Каждая страна НАТО должна тратить на оборону 3,5% ВВП на «чистые» военные нужды плюс еще 1,5% на смежные области — кибербезопасность, инфраструктуру, гражданскую оборону.

«Вы можете сохранить свои системы здравоохранения, пенсионные системы... но тогда лучше учите русский язык», — предупредил генеральный секретарь НАТО Марк Рютте, который сменил на этом посту норвежца Йенса Столтенберга.

Для многих европейских стран это означает революцию в бюджете. Испания, тратящая сегодня лишь 1,24% ВВП на оборону, должна будет увеличить расходы в четыре раза. Италия, Бельгия, Канада — все они столкнутся с болезненным выбором между социальными программами и военной мощью.

Испанский мятеж

Премьер-министр Испании Педро Санчес уже сделал свой выбор. «Мы полностью уважаем законное желание других стран увеличить свои оборонные инвестиции, но мы не собираемся этого делать», — заявил он по испанскому телевидению, став единственным лидером НАТО, открыто восставшим против новой цели.

Санчес утверждает, что Испании достаточно тратить 2,1% ВВП для выполнения «основных военных требований» альянса. Дональд Трамп, вернувшийся в Белый дом, отреагировал жестко: «Испания должна платить то же, что платят все остальные. Мадрид печально известен низкими расходами на оборону».

Но испанское сопротивление — это лишь видимая часть айсберга. За кулисами разворачивается настоящая дипломатическая битва за сроки достижения пятипроцентной цели. Страны Восточной Европы, находящиеся на переднем крае противостояния с Россией, настаивают на 2030 годе. Западноевропейские союзники просят отсрочки до 2035-го.

Фактор Трампа

Присутствие Трампа превращает и без того напряженный саммит в минное поле. Американский президент, который в 2018 году угрожал выйти из НАТО, теперь требует от союзников того, о чем раньше мог только мечтать. Но его непредсказуемость заставляет организаторов саммита ходить по лезвию бритвы.

Срок саммита сокращен до минимума именно из-за Трампа. Вместо традиционных двух дней — всего сутки. Вместо подробного итогового коммюнике — краткое заявление. Все это после того, как американский президент досрочно покинул саммит G7 в Канаде, продемонстрировав свое нетерпение к «церемониальным многосторонним встречам».

«Все должно быть подстроено под Трампа, — признает неназванный европейский дипломат в беседе с изданием Politico. — Он должен получить свои пять процентов — именно поэтому мы проводим этот саммит. Все остальное урезается, чтобы минимизировать риски».

Украина в тени

Парадоксально, но на саммите, проходящем в разгар самой серьезной войны в Европе со времен Второй мировой, Украина окажется на втором плане. Глава страны Владимир Зеленский приглашен только на торжественный ужин во вторник, но неясно, примет ли он участие в основных переговорах.

Трампа больше интересует завершение войны, чем ее продолжение. Администрация США дала понять: не ждите от Америки дополнительной помощи Киеву. Европа должна взять на себя основное бремя, и именно поэтому вопрос о том, будет ли помощь Украине засчитываться в рамках пятипроцентной цели, становится критически важным.

Революция или эволюция

За сухими цифрами оборонных бюджетов скрывается более глубокая трансформация. НАТО переживает самые радикальные изменения за 75 лет своего существования. Альянс, созданный для сдерживания Советского Союза, теперь сталкивается с тройной угрозой: возрождающейся Россией, поднимающимся Китаем и хаосом на Ближнем Востоке.

Рютте уже обозначил масштаб задач: альянсу нужно четырехкратное увеличение систем ПВО, тысячи дополнительных танков и бронемашин, миллионы артиллерийских снарядов. «Это не хоккейная клюшка, — предупреждает он, — нельзя потратить все деньги в последний год или два».

Европейские оборонные компании внимательно следят за переговорами, но пока находятся в подвешенном состоянии между обещаниями политиков и реальными контрактами. «Нам нужно понимать цели по возможностям лучше, — говорит Микаэль Йоханссон, глава шведской Saab. — Мы можем сделать больше, но нам нужно объединиться в Европе, чтобы нарастить масштабы производства».

Тени будущего

За пределами переговорных залов в Гааге витают вопросы, на которые нет легких ответов. Сможет ли Европа действительно взять на себя ответственность за собственную безопасность? Готовы ли европейские избиратели пожертвовать социальными программами ради военных расходов? И самое главное — сохранится ли трансатлантическое единство, когда Америка все больше смотрит в сторону Тихого океана?

«НАТО никогда не создавалось для того, чтобы с первой минуты соглашаться во всем, — философски замечает Рютте. — Это не кружок по интересам».

Но философия — это роскошь, которую альянс может себе позволить все меньше. Пока лидеры НАТО будут обедать в замке голландской королевской семьи, российские ракеты будут продолжать падать на украинские города, израильские бомбы — на иранские объекты, а мир — скатываться во все более глубокую бездну потрясений.

Двадцать пятого июня, когда саммит завершится, мы узнаем, смог ли Запад договориться о цене своего выживания. Или же споры о процентах и сроках окажутся последним аккордом эпохи, когда дипломатия еще могла остановить войну.

История НАТО знала много кризисов, но никогда альянс не собирался под грохот стольких войн одновременно. Саммит в Гааге может стать либо моментом обновления, либо началом конца семидесятипятилетнего эксперимента под названием «коллективная безопасность».