Последние две недели в мировой дипломатии напоминали ускоренную пленку: спецпосланник США Стив Уиткофф летел в Москву, глава РФ Владимир Путин — на Аляску для встречи с президентом США Дональдом Трампом, украинские и европейские лидеры — в Белый дом. Красные дорожки, черные костюмы, торжественные рукопожатия перед камерами — все это создавало иллюзию неминуемого прорыва.

Трамп, как всегда уверенный в собственных способностях склонить любого к своей воле, не скупился на оптимистичные заявления. «Я считаю, что мирное соглашение — это то, что вполне достижимо в ближайшем будущем», — заявил он европейским лидерам. Однако за театральностью встреч скрывается жестокая реальность: Россия и Украина по-прежнему преследуют абсолютно несовместимые цели.

Война логики против логики войны

Украина хочет быть безопасной, суверенной и независимой. Россия хочет подчинить Украину и контролировать ее судьбу. Это не просто разногласия по поводу границ или сфер влияния — это фундаментальное столкновение двух взаимоисключающих видений будущего.

Трамп, похоже, не понимает экзистенциальные причины войны. Для него войны — это просто насилие, кровопролитие и убийства без какого-либо рационального обоснования. Он часто сравнивает воюющие стороны с детьми, дерущимися на школьной площадке. Но войны, какими бы кровавыми они ни были, отнюдь не иррациональны. Они отражают реальный политический конфликт и расчет одной или нескольких сторон, что боевые действия — лучший способ достичь своих целей, чем дипломатия.

Именно таким был расчет Путина с февраля 2014 года, когда Россия аннексировала Крым и начала прокси-войну против Украины в Донбассе. Но конфликт, который привел главу РФ к этому выводу, существовал гораздо дольше и уходит корнями глубже. Он проистекает из убеждения Путина, что Запад плохо обошелся с Москвой после завершения холодной войны, и как только у России появилась сила, он был полон решимости обратить этот порядок вспять — силой оружия, если необходимо.

Путин не будет удовлетворен до тех пор, пока не вытеснит западное (читай: НАТО) влияние из Центральной и Восточной Европы. Для него подчинение Украины — критически важная часть этого плана.

Иллюзия территориальных компромиссов

Далеко не факт, что Трамп и его главный мирный посланник Стив Уиткофф действительно понимают эту перспективу. Для них конфликт касается территории — а перспектива территориальных обменов предполагает возможность окончания войны.

В Москве две недели назад Уиткофф ухватился за идею Путина о том, что если Россия сможет получить весь Донбасс, он будет готов вернуть территории, которые Россия захватила на севере Украины. Для Уиткоффа эта «уступка» представляла прорыв, хотя это было не так.

Украина сражается за удержание линии в Донецкой области — той самой территории, которую Москва хочет заполучить уже более 11 лет. Территория обширна, здесь проживают сотни тысяч людей, и, что критически важно, она составляет основной оборонительный пояс, защищающий дорогу на Киев и дальше. Украина уже заявила, что не может и не будет отдавать никакую территорию, которую Россия даже не контролирует.

На Аляске Трамп, похоже, встал на сторону Путина: американский президент отказался от своего требования о немедленном прекращении огня, которое Зеленский принял, а Путин — нет, и выразил поддержку идее передачи Украиной всего Донецка ради мира. В ответ Путин предложил письменные гарантии, что вряд ли может удовлетворить украинцев.

Туман войны и туман дипломатии

После странного, нарочито постановочного саммита в Вашингтоне почти все большие вопросы остаются без ответа. Центральная проблема — гарантии безопасности, которые Трамп готов предложить Украине. Во время предвыборной кампании 2024 года он обещал не направлять американские войска в Украину, но во время встречи в Овальном кабинете дважды отказался исключить их отправку для обеспечения безопасности страны как части окончательного мирного соглашения. Однако уже на следующий день он снова исключил участие американских войск в любых миротворческих силах, предположив, что Великобритания и Франция могут взять на себя ведущую роль, а Вашингтон потенциально обеспечит воздушную поддержку.

Российский МИД категорически отверг идею любых войск НАТО в Украине.

Но какую ценность имеют любые гарантии безопасности после того, как Украина дважды видела, как международные обязательства превращались в пустые бумажки? Будапештский меморандум 1994 года и Минские соглашения 2015 года были разорваны всеми подписантами. Украина уже дважды обжигалась на международных гарантиях безопасности, поэтому теперь относится к любым обещаниям крайне осторожно.

Остается неясным, состоится ли вообще встреча между Путиным и Зеленским. Трамп прервал свою встречу с европейскими лидерами, чтобы поговорить с российским лидером о такой возможности, но Россия традиционно отказывается от общения с Киевом. Если встреча и состоится, где она пройдет и какой будет повестка дня — загадка.

Еще более болезненный вопрос — территориальные уступки. Сможет ли Украина согласиться на сдачу Крыма или Донбасса? Отказ от части территории ради мира преследует Зеленского с 2022 года. Крым Россия контролирует уже десятилетие — там она построила мосты, укрепила власть, фактически интегрировала в свою систему. Его возвращение выглядит тяжелой задачей, но официально признать потерю означает поставить крест на одном из ключевых принципов украинской государственности.

Донбасс — иная история. За эти территории еще идет реальная война. Донецк остается полем сражения, а не российским анклавом. Это сердце угольной и металлургической промышленности Украины, будущая надежда на добычу газа. И есть конституционная проблема — украинская Конституция запрещает уступку территории без общенационального референдума. Зеленский не может просто отдать одну пятую страны.

Любое американское соглашение, узаконивающее насильственное перекраивание границ, нанесет удар по международной системе. США с XX века выступали против захватнических войн на присоединение — формально война в Персидском заливе велась именно для того, чтобы не дать Ираку захватить Кувейт силой. Американские администрации осуждали российские аннексии в Грузии и Украине.

Висит в воздухе и вопрос репараций. ООН оценивает ущерб России Украине в 524 млрд долларов и цифра растет. Европа, США и другие страны держат почти 300 млрд замороженных активов российского Центробанка — деньги, которые можно использовать для восстановления. Но в публичных обсуждениях мирного процесса эта тема практически отсутствует.

И самый страшный вопрос: что произойдет, если дипломатия провалится? Трамп уже говорил, что откажется от мирного процесса, если не сможет принудить к соглашению. Если Украина не согласится на болезненные территориальные уступки, если гарантии безопасности не материализуются, если российские мирные увертюры окажутся пустыми — обе стороны могут вернуться в окопы к осени. И самая кровавая война в Европе со времен Второй мировой продолжится в новую зиму.

Игра в одни ворота

То, что мы видим сейчас — это игра на повышение, где Путин пытается убедить Трампа, что Зеленский несет ответственность за вероятный провал переговоров, в то время как Зеленский и европейские лидеры пытаются убедить Трампа, что настоящий виновник — Путин.

Европейские лидеры поспешили в Белый дом в понедельник, чтобы не позволить Трампу поверить доводам Путина. Они настаивали на том, чтобы Трамп придерживался своего первоначального требования о прекращении огня и чтобы США предложили гарантии безопасности Украине как часть любого мирного урегулирования.

Трамп теперь, похоже, готов предложить какую-то гарантию безопасности, что является своего рода прогрессом, но европейцев это не успокаивает: то, что говорит Трамп, сильно расплывчато. После встречи с европейцами Трамп написал: «Мы обсудили гарантии безопасности для Украины, которые будут предоставлены различными европейскими странами при координации с Соединенными Штатами Америки».

Американская «координация» не предотвратит будущую российскую атаку. Только письменная гарантия безопасности США Украине, ратифицированная Конгрессом и обеспеченная американскими войсками на земле, сделает это. В качестве запасного варианта США могли бы пообещать прийти на помощь европейским миротворцам в Украине, если на них нападет Россия. Но нет никаких признаков того, что Трамп готов зайти так далеко.

Движение без прогресса

Реальность на земле говорит сама за себя. Всего за несколько часов до прибытия Зеленского в Белый дом российские атаки убили 14 человек по всей Украине, включая двух детей в Харькове. А через несколько часов после отъезда украинского президента из Белого дома последовала самая массированная атака ракет и дронов за месяц.

Временно сняв угрозу новых американских санкций, дипломатическая активность Москвы обеспечивает российским войскам передышку для продолжения военных операций. Парадоксально, но мирные переговоры пока не прекращают боевые действия, а сосуществуют с ними.

Вся эта затея началась с неверных ожиданий и до сих пор в них увязла. Уиткофф покинул встречу 6 августа с впечатлением, что Путин готов на значительные уступки. Это побудило Трампа написать в Truth Social о «большом прогрессе» и отложить санкции против России, поспешив запланировать саммит с российским лидером.

При более внимательном анализе стало очевидно, что российские предложения были весьма ограниченными.

Когда российские и украинские представители встретились в Стамбуле 2 июня, российская сторона представила обширный список условий, которые фактически лишили бы Украину возможности обеспечивать собственную безопасность. Москва предлагала прекращение огня только после полного вывода украинской армии из четырех частично оккупированных регионов: Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей. Также выдвигались требования прекратить поставки западного оружия в Украину и ограничить размер ее вооруженных сил.

В чем же заключалась «большая уступка», вызвавшая новую волну переговоров? Судя по всему, Путин сообщил Уиткоффу, что украинским войскам не обязательно покидать Херсонскую и Запорожскую области — но весь Донбасс все равно должен перейти под российский контроль. Украинские силы создали мощную оборонительную систему в Донецке, которая сдерживает российские атаки уже более 11 лет. Не достигнув военной победы, российская сторона предлагает получить эти территории дипломатическим путем.

Дорога в никуда

После всех этих встреч за последние две недели что было достигнуто на самом деле? Немного. Очень немного.

В своем посте в Truth Social Трамп написал: «По итогам встреч я позвонил президенту Путину и начал договариваться о встрече между президентом Путиным и президентом Зеленским в месте, которое предстоит определить». Обратите внимание, чего Трамп не сказал: нет никаких признаков того, что Путин действительно согласился встретиться с Зеленским впервые с 2019 года. Путин сопротивляется встрече с украинским президентом, потому что рассматривает Зеленского как нелегитимного лидера поднявшей голову российской провинции.

Даже если Зеленский и Путин встретятся, нет оснований ожидать прорыва. В конце концов, российские и украинские переговорщики уже встречались дважды в этом году. Вторая встреча 2 июня длилась всего час и достигла только еще одного обмена пленными.

Мир кажется таким же далеким сегодня, как и прежде. Возможно, даже дальше. Потому что сейчас у нас есть не только война, но и иллюзия переговоров, которая может оказаться опаснее самой войны. Она дает возможность войскам перегруппироваться, не меняя при этом ни целей войны, ни его методов их достижения.

Когда репортер в Овальном кабинете в понедельник спросил, является ли это «концом пути для американской поддержки Украины... соглашение или никакого соглашения», Трамп ответил: «Я никогда не могу этого сказать. Это никогда не конец пути. Люди умирают, и мы хотим это остановить».

Насколько далеко простирается эта дорога — никто не знает. Но пока что она ведет не к миру, а к его имитации. И это, возможно, хуже всего.

Вопросов по-прежнему больше, чем ответов. И каждый новый день войны делает эти вопросы все более кровавыми и болезненными.